Максим Нечипоренко, Renga Software: «Пускай BIM принесет больше денег отдельно взятому проектировщику»

О расстановке сил на российском рынке САПР, государственной экспертизе информационных моделей и справедливой цене BIM-проектирования портал Ради Дома PRO поговорил с заместителем генерального директора Renga Software Максимом Нечипоренко.

— Судя по новостям на вашем сайте, у вас был очень насыщенный карантин. В конце марта первая Renga отпраздновала свое 5-летие, а в начале июня состоялся новый релиз, объединивший три ваших основных продукта — для архитекторов, конструкторов и инженеров. Зачем это было сделано?

— С одной стороны, было желание сделать продукт удобнее для пользователя. Дело в том, что наше изначальное деление на специализации сегодня далеко не всегда соблюдается. Особенно это характерно для новых формаций проектных организаций с BIM-менеджерами, в задачу которых входит моделировать то, что проектировщики, быть может, сделали не так. То есть, когда нужно спасать ситуацию, включается тот, кто может это сделать независимо от его специализации. И получается, что наличие специализированного функционала, который мы относили к одному из продуктов, требуется и в двух других. С другой стороны, есть экономическая составляющая. Объединяя функционал, мы делаем наш продукт более конкурентоспособным по стоимости. Ведь часто как делают оценку? Берут прейскурантные строчки и сравнивают цену лицензии: вот у этих можно взять один продукт, а у этих нужно покупать три, чтобы закрыть все разделы. Да и сама необходимость выбирать — это тоже сдерживающий фактор, который надо устранить.
— А не было опасений, что вы перегружаете продукт функционалом?
— Технологически внутри у разработчиков всегда был продукт, который мы называли Ultimate. То есть вся новая функциональность была в едином продукте, а на момент выпуска релиза из этой общей сборки выделялись части и комплектовались по той логике специализаций, которой мы придерживались. И по мере того как мы привыкали ко всему новому, приходило осознание, что страшнее не становится, и добавление новых разделов ни к чему катастрофическому не приводит.

— То есть для пользователей, которым было достаточно какого-нибудь одного продукта, ничего по сути не изменилось?
— По сути нет, лаконичность интерфейса сохранилась, хотя кнопочек, конечно, приросло. Плюс в системной панели мы переработали справочники стилей — их пришлось перекомпоновать, чтобы разделить специализации.
— Как с объединением трех продуктов изменилась стоимость лицензии?
— Никак. В том-то весь и фокус, что пользователь получит все семь разделов, а цена будет такой, как будто он купил Renga Architecture.
— В чем тогда коммерческий смысл? Нарастить пользовательскую базу?
— Конечно. У нас же концепция массового продукта. Наш девиз «Делаем BIM доступным» должен подкрепляться делом, доступность — это в том числе и доступная цена на базовую лицензию.

— Сколько сейчас стоит одна лицензия?
— Постоянная — 110 тысяч рублей. Но есть и альтернативные схемы лицензирования — на год и даже на месяц за смешную цену 5 тыс. рублей.

— В прошлогоднем исследовании компании «Конкуратор» доля Renga на российском рынке ПО для создания BIM-моделей была оценена в 11%. Вы согласны с этой оценкой?
— Да, пожалуй, этому можно доверять. У нас растет количество пользователей, на сегодняшний день это уже сотни предприятий.

— Это проектировщики одного профиля?
— Нет, это разные сегменты, как гражданское, так и промышленное строительство. И масштаб, соответственно, от структуры «Газпрома» до небольших проектных организаций.
— Доля Autodesk Revit, если верить тому же исследованию, составляет 61%. Как в такой ситуации следует поступать российским разработчикам — стремиться конкурировать с Autodesk на его же поле, искать свою нишу, или нужна какая-то другая стратегия?
— Что касается оценки доли Revit, то тут я не готов экстраполировать выборку опрошенных на весь рынок. Весь рынок — это десятки тысяч проектных организаций и строительных компаний. И опыт общения с предприятиями за пределами Москвы говорит о том, что массовый рынок на 60% Revit’ом еще не заполнен. Autodesk’ом — да, но это в основном AutoCAD, который еще с советских времен заполонил компьютеры пользователей. И это, конечно, трудно. Хотя, например, история «Аскон» связана именно с тем, как он потихоньку вытеснял зарубежный софт с компьютеров пользователей — прежде всего, конечно, нелицензионный, потому что, когда вставал вопрос о лицензировании, «Компас-3D» по экономическим показателям оказывался более привлекательным.
— Важна в первую очередь цена?
— Важно выявлять потребности пользователей — и оперативно развивать функциональность, чтобы эти потребности удовлетворять. Потребности при этом должны быть насущными, потому что часто бывает, что зарубежный продукт берут, не задумываясь о том, а так ли нужна вся реализованная в нем функциональность: аддитивные технологии, цифровой двойник, интернет вещей. Оно вам надо? А если нет, то зачем за это платить? Это как покупать телефон с 40-кратным зумом, чтобы сфотографировать булку на тарелке.
— А реализованная у вас поддержка множества форматов — это насущная потребность?

— Да, поскольку мы реализуем ее по мере поступления запросов и, соответственно, понимания, что это кому-то нужно. Вообще всё началось в поддержки must have форматов — открытого IFC и закрытого DWG. То есть мы оттолкнулись от базовых вещей, нужных всем, а дальше стали задавать себе вопросы. Вот мы делаем продукт для архитекторов, а что им еще нужно? Им нужно делать красивые картинки. А где делают красивые картинки? Загибаем пальцы: 3Dx Max, Maya, Cinema 4D. В каких форматах они работают? Триангуляционных OBJ, STL и др. Реализовали — на экспорт. Импорт нам нужен? Хорошо, поддерживаем. Потом началась работа с оборудованием. Дизайнерские форматы не подходят, потому что у них математика непригодна для инженерных задач. Поэтому мы стали принимать в себя твердотельные форматы — IGES, STEP, SAT, C3D. А в этот релиз возникла обратная потребность, когда наши строительные проекты нужны, например, машиностроительным предприятиям. У них есть так называемые PLM-системы, и им нужно данные по объекту, в котором будет проходить производство, туда загрузить — а PLM-системы все построены на твердотельных форматах. И был еще конкретный пример — на основе «Компас-3D» есть специализированные объектные приложения, в частности, «Компас-3D. Технология: ТХ» для проектирования технологических сетей и систем. И в новом релизе можно из Renga взять твердотельную модель, сам «Компас-3D» обеспечит разрезы, а там уже технолог будет разбираться с оборудованием.

— На прошлогоднем BIM-форуме вы сказали: «Предположить, что IFC в ближайшее время станет юридически значимым документом, сложно в силу того, что интерпретация IFC-файла в разных программных инструментах будет приводить к неоднозначному результату». Ситуация с тех пор изменилась в лучшую сторону?
— Не сильно. IFC приобретает большую юридическую значимость за счет того, что присутствует в наших стандартах, ГОСТах. Но одно дело, как записано в стандарте, другое — как на это реагируют конкретные программные продукты: Revit, ArchiCAD, Tekla и пр. И в обратную сторону — чтобы файлы из их систем у нас нормально редактировались или можно было хотя бы получить правильные чертежи. Кроме того, до конца не отработан сам процесс валидации IFC. Взять, например, недавний эксперимент ФАУ ФЦС. Мы делали модель в Renga, отдавали в специальный софт «Неосинтез» от «Неоланта», но у московской и питерской экспертизы есть и свои системы, через которые они смотрят модель, — и, конечно, в зависимости от продукта они видели свои особенности. Это значит, что пока нет единства в интерпретации, нет эталонного просмотрщика, который был бы определен государством. Где-то уникальные идентификаторы выставляются наружу, где-то шифруются и выглядят иначе, чем в исходной системе, где-то мы видим, что математические аппараты просмотрщиков не справились с сопряжением элементов. У нас, например, давно принято решение, что мы доверяем только одному просмотрщику — FZK Viewer — но это кухня наших разработчиков, нигде на государственном уровне это не закреплено. И что сделать, чтобы файл IFC был защищен от ошибок интерпретации так же, как, скажем PDF с электронной подписью, я пока не знаю.

— А разве последние версии требований к цифровым информационным моделям, подготовленные московский и питерской экспертизами, не решают этих вопросов?
— Пока еще нет. Требуется больше аналитики, практики. Коллеги из экспертиз проделали большую и серьезную работу. И каждая новая редакция, которую они выпускают, объективно становится лучше. Например, первые редакции были избыточны по набору атрибутов — причем таких, какие нужно было заполнять руками. Мы на это несколько раз обращали внимание, и видим, что нас услышали. Те, кто сегодня занимается в экспертизах информационным моделированием, готовы обсуждать и дорабатывать эти документы. И это хорошо. Но в то же время это свидетельствует о том, что мы пока не готовы к обязательному переходу на IFC, потому что не до конца всё еще выверено. Хотя, надо сказать, работа продвигается быстро, локальные документы московского уровня оперативно подхватываются ФАУ ФЦС, обобщается опыт и выводится на федеральный уровень. Может быть, в силу разных административных процессов и необходимости согласования между разными министерствами возникают поправки, и итоговые документы могут быть нам не всегда понятны. Ведь мы оцениваем их с технической точки зрения, а нормотворцам важно еще соблюсти правильные формулировки, непротиворечивость другим стандартам или федеральным законам. Всё это очень сложно.

— В начале года профессиональное сообщество оживленно обсуждало отмену ГОСТов в сфере информационного моделирования. Насколько, по-вашему, это важно для конкретных игроков рынка?
— Экспертное сообщество, конечно, может на меня обидеться, но для рядового проектировщика появление и отмена этих стандартов прошла абсолютно незамеченной. Они настолько системного уровня, что среднестатистический проектировщик даже не понимает, о чем там речь. Тем более что ни один из стандартов по информационному моделированию до сих пор не попал в перечень обязательных к применению стандартов, содержащих требования к безопасности зданий и сооружений. Хотя это неправильно. Ведь если мы хотим качественных проектов, правила по созданию информационных моделей должны становиться обязательными. Мы видели готовый проект, прошедший экспертизу, в котором было минимум десять мест, где геометрия не сходилась. Когда начинаешь делать трехмерную модель, это становится хорошо видно. И что потом — на площадке всё это кувалдой подправлять? То есть мы сами себе на пустом месте создаем проблему.
— Но ведь тогда и стоимость проектирования должна вырасти?
— Конечно. Как производители САПР мы делаем инструменты, которые должны ускорять работу проектировщика, но при этом мы отдаем себе отчет, что в целом трудоемкость проекта, который делается полностью в BIM, возрастает. И за это надо доплачивать заказчикам. Не хочешь платить — ок, будет тебе 2D и сотни миллионов, которые придется потратить на исправление ошибок на стройплощадке. Сейчас скажу крамольную вещь. Пускай даже BIM не станет обязательным, но будут приняты поправки, которые позволят увеличить стоимость проектирования. По сравнению со стоимостью строительно-монтажных работ и материалов на проектировщиков тратятся смешные деньги. А ведь именно проектировщик влияет на то, насколько эффективно потом будут расходоваться миллионы. И это я не говорю о несчастных случаях, которые могут произойти на объекте из-за неправильно принятых технических решений. Так что пускай BIM принесет больше денег отдельно взятому проектировщику. Чтобы ему было интересно развиваться как профессионалу. Чтобы он не палочки чертил, а был увлечен инженерной деятельностью. Я, наверное, ради этого работаю.